После грозы - Страница 40

К оглавлению

40

– Хороший вид, правда?

– Это… что-то невероятное! – отвечаю я дрожащим голосом.

Карл смущенно улыбается и снова подталкивает меня в квартиру. Не знаю почему, но я останавливаюсь через каждые три шага. Я все еще не могу поверить в то, что вижу. Как это возможно – жить в квартире из стекла? Ежесекундно с моих губ срывается «вау!», потому что ничего другого просто не приходит в голову.

– Шарлотта, это всего лишь квартира!

Я морщусь и зна́ком прошу Карла помолчать. Проходит минут пять, прежде чем я решаюсь посмотреть по сторонам. В сравнении с домом Бренды обстановка здесь более современная. В гостиной – два кожаных черных кресла, большой книжный шкаф со встроенным телевизором и стереомагнитофоном, стеклянный стол и незажженный камин. Направо – красивая столовая, разделенная на две части барной стойкой. По одну сторону – деревянный стол и четыре стула, по другую – маленькая кухня с навесными шкафчиками того же оттенка, что и стол, то есть очень темного, почти черного. Интерьер сдержанный, ненавязчивый.

– Твоя квартира похожа на тебя. Здесь все такое… утонченное!

На стенах почти ничего нет, зато на полках книжного шкафа я замечаю несколько фотографий, в основном черно-белых. Я прогуливаюсь по гостиной, рассматриваю все, за что цепляется взгляд. Карл молча следует за мной. Скорее всего, здесь меньше пространства, чем кажется, но поскольку мебели и перегородок мало, комнаты выглядят просто огромными. По крайней мере, если сравнивать с моей старой квартирой.

– У тебя нет отдельной спальни? – спрашиваю я.

Карл улыбается и показывает на маленький коридор возле входа в кухню. На этот раз я не заставляю себя упрашивать и иду туда. Комнат оказывается даже две. Та спальня, что направо, – с одним окном. Отсюда тоже видно море, но не так хорошо, как из другой. Эта, вторая спальня, такая же большая, как и гостиная. Три огромных окна на фасадной стене, и вид такой же грандиозный, я никак не могу им налюбоваться.

– Вау! И здесь ты спишь?

– Чаще всего да. Если только я не в Монреале…

Это задумывалось как шутка, но мне не удается улыбнуться в ответ. Трудно представить, что в такой комнате вообще можно спать. Интересно, сюда долетает шум прибоя? Но сколько я ни прислушиваюсь – ничего не слышу. А море ночью видно? И каково это – просыпаться утром и видеть перед собой такое чудо? Глядя на океан, я спрашиваю:

– Штор нет совсем?

– Есть, но я никогда ими не пользуюсь.

Карл подходит к прикроватному столику, нажимает на кнопку, и начинает опускаться встроенная в навесной потолок штора из деревянных реек. Окна уже наполовину закрыты, и в комнате становится темно. Карл поднимает штору, чтобы мы могли любоваться морем.

– Мне нравится просыпаться вместе с солнцем.

– Думаю, это чертовски приятно!

Он смеется, но мне кажется, что выражение изумления, которое не сходит с моего лица, его немного смущает. Не спросив позволения, я сажусь на кровать и делаю вид, будто собираюсь лечь. Взгляд мой все это время не отрывается от водной глади.

– И ты можешь любоваться этим каждое утро!

– Если хочешь, как-нибудь останешься на ночь и узнаешь, каково это!

Я сажусь на кровати и смотрю на Карла вопросительно.

– Ты разрешишь мне остаться тут на ночь? Спать в твоей кровати?

– А почему бы и нет? Это… всего лишь спальня.

– Перестань! Это не спальня, это… вау!

Я не могу подобрать слов, чтобы выразить, что чувствую. Смех у Карла становится какой-то нервный, потом он садится на кровать рядом со мной.

– Ну? На какой день мы зарезервируем для тебя эту комнату?

– Пока не знаю…

– Решим это, когда ты привыкнешь к смене часовых поясов, ладно? И я не думаю, что мама скоро тебя отпустит, – посмеивается Карл. – Шарлотта, я хочу, чтобы все было идеально, пока ты с нами!

Я вздыхаю, опускаю голову ему на плечо.

– Знаешь, все уже идеально.

Карл смеется, и я чувствую, что он доволен. А потом он мягко обнимает меня за плечи и прижимает к груди…

Глава 12
Семейные тайны

Декабрь только начался, но я, впервые за долгое время, живу с ощущением праздника. Для Бренды это – обычное состояние, и в ее доме часто звучит смех. Вместе мы ходим по магазинам, в музеи, в кино, вечерами печем печенье и торты, которые с удовольствием поедает Карл, когда приходит после работы. А еще мы с Брендой много разговариваем. Я рассказываю, как в детстве мы с мамой любили готовить в эти предпраздничные дни и как отмечали Новый год вдвоем или в компании ее друзей. С Алексом мы устраивали романтический вечер, потому что ни у него, ни у меня родственников в Монреале не было.

Так уж вышло, что в этом году, когда нам обеим полагается грустить, мы с Брендой делаем все, чтобы это Рождество стало незабываемым. Достаем с чердака с десяток коробок и украшаем дом. Теперь везде мерцают гирлянды, даже в моей комнате! Мы едим под мигание праздничных огоньков или при свечах. Подарков мы, конечно, каждый день друг другу не дарим, но в остальном у меня такое чувство, будто у нас что ни вечер, то Рождество.

Однажды вечером, через двенадцать дней после моего приезда, мы с Карлом возвращаемся домой с покупками. Он вынимает из багажника пакет с продуктами и шутливо напоминает, чтобы я не брала ничего тяжелого. Я возражаю исключительно из вредности, но мне приятна его забота, и роль услужливого кавалера ему очень к лицу.

Бренда возле дома разговаривает с соседкой. Завидев нас, та спешит нам навстречу.

– Я – Кларисса Робертс! – говорит она с сильным местным акцентом.

Я улыбаюсь, подаю ей руку, но не успеваю и слова сказать, потому что Бренда начинает рассказывать о том, что я из Монреаля, и что приехала на праздники, и как она рада со мной поближе познакомиться, – словом, все то, что говорят в таких случаях. Не знаю почему, но она нервничает. И произносит слова очень быстро, хотя обычно я за ней такого не замечала.

40